— Вдруг ты заболел. Схожу за градусником, — и она отпустила его.

— Мам! У меня не может быть температуры! — выкрикнул он ей вдогонку в надежде образумить.

— Все равно нужно убедиться, — деловито ответила Аника и ушла в спальню.

Рэйм загнанно огляделся по сторонам, ища, куда бы спрятаться от нее. Поднявшись с дивана, подошел к окну. Открыл его, но больше ничего предпринять не успел.

— Ты что делаешь? — раздался рассерженный голос сзади.

— Я… — волчонок воровато оглянулся на нее. — Я свежим воздухом хотел подышать, из дома отец запретил выходить.

— А вдруг ты еще больше заболеешь? — Аника ринулась к нему.

— Мама! Я не могу ничем болеть! — взвыл Рэйм, прижавшись к подоконнику. — Так же, как и ты! Не неси чушь!

— А вдруг эта ведьма чем-то тебя отравила, — с жалостливым видом проговорила Аника, приближаясь к нему с термометром в руках.

— Просто измерим температуру, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

Понимая, что деваться некуда, Рэйм поддался ей и принял протянутый термометр. Чувствовал он себя глупо, но сопротивляться заботе матери не стал, чтобы унять ее беспокойство. Через пять минут он вернул ей термометр.

— Вот, смотри, все в пределах нормы, — заявил он.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнула она, — но потом нужно будет перепроверить.

Рэйм только обреченно вздохнул и побрел обратно к дивану.

— Может, чаю или кофе тебе принести? — заботливо спросила мать, встав рядом с ним.

— Не надо, — сдержанно проговорил Рэйм.

— Тогда, может, пирожков с мясом? Или рагу мясного?

— Мам, мне ничего не нужно. Ты уже замучила меня своей заботой, — не выдержал волчонок. — Посиди спокойно.

— У тебя что, аппетит пропал? — опять обеспокоенным тоном спросила Аника, хмурясь. — Тебя стоило бы доктору показать после всего.

— Не нужны мне никакие доктора, — подскочил он с дивана.

— Ты куда? — последовала она за ним.

— В ванную, — бросил он через плечо, подходя к двери.

— Тебе плохо? — еще больше забеспокоилась Аника.

— Могу я просто сходить в ванную? — Рэйм остановился возле двери ванной и повернулся к ней. — Один.

Дверь хлопнула у нее перед носом, и она осталась стоять с растерянным видом.

— Ладно, — проговорила Аника. — Но если вдруг что-то не так будет, я вышибу дверь.

Из-за двери послышался только недовольное рычание.

— Пойду пока приготовлю чай, — проигнорировала она рычание.

Рэйм же решил дожидаться возвращения отца в ванной, иначе больше не выдержит чрезмерного попечения со стороны матери и нагрубит ей. Спустя несколько минут она постучала в дверь:

— Малыш, ты там в порядке? Чай уже готов.

— Я в порядке, — отозвался Рэйм, сидя на стиральной машине.

— Тогда почему не выходишь?

— Ногти стригу, — брякнул он первое, что пришло в голову.

— Смотри не порежься. И поторопись, надеюсь, отец скоро вернется.

— Я тоже.

От бессилия перед настойчивостью матери Рэйм только закатил глаза и закрыл лицо руками. Понимая, что если выйдет, то террор с опекой продолжится, решил держать оборону до конца. Но тут послышалось, как хлопнула входная дверь: вернулся Таннари. Увидев его, Аника бросилась к нему обниматься.

— Хвала богам, я уже начала с ума сходить, — прошептала она, — боялась, что тебя схватили.

— Нет, даже не пытались, — улыбаясь, ответил Таннари и обвел взглядом пустую комнату. — А вы тут как? Рэйм куда подевался? Неужто сбежал?

— Он в ванной засел, — отпустив мужа, Аника указала за спину.

Таннари подошел к двери ванной и, постучав, спросил:

— Есть там кто?

— Занято, — последовал ответ.

— Ты там побег планируешь или как?

Послышался щелчок замка, и дверь приоткрылась.

— Нет, но готов, — выглянув, отозвался Рэйм. — Еще чуть-чуть, и я выпрыгну в окно.

— А что так? — поинтересовался отец.

— Задержись ты еще немного, и она меня запеленала бы и соску в рот сунула, — пожаловался он.

— Ничего подобного, — возразила Аника. — Я лишь заботилась несколько больше обычного. Лучше перебдить.

— Да? А зачем тогда бегала за мной с градусником, когда я чихнул? — пытался Рэйм перетянуть на свою сторону отца, который переводил взгляд то на одного, то на другого. — А еще к доктору хочет затащить.

Таннари удивленно покосился на жену, а Рэйм, покинув свое убежище, направился обратно в комнату и уселся на диван.

— Я всего лишь хотела убедиться, что он не простудился на тех рельсах, — пояснила Аника, смотря на волка-мужа снизу вверх щенячьими глазками. — Или, не доведи Звериный Бог, эта змея чем-то его отравила!

— Насчет гриппа я же пошутил, — отозвался волчонок в свою защиту, когда оба родителя приблизились к нему.

Но Таннари принял ее сторону, поддавшись жалобному взгляду любимой волчицы.

— Отнесся бы к маме с уважением, неблагодарный, — Таннари склонился к сыну и отвесил легкий подзатыльник. — Она же волнуется за тебя.

— Но у меня не может быть температуры! — обиженно воскликнул Рэйм, почесывая затылок.

— Тут он прав, — усмехнулся Таннари, посмотрев на Анику. — Он — оборотень, не забывай. Она у него постоянная — тридцать восемь и шесть. А если бы отравили, то сразу бы проявилось.

Так он выкрутился, оставшись в нейтральной зоне между женой и сыном. Аника недовольно насупилась, но промолчала.

— Как прошла встреча с Альфаром? — перевела она тему.

— Прошло все нормально, но мне сообщили одну новость.

— Какую?

— Флоранс нашли, — изрек Таннари и, чуть помолчав, добавил: — Она выжила. Очень сильно пострадала, но жива.

— Не самая лучшая новость, — буркнула Аника, скрестив руки на груди.

— Может, добить ее? — не удержался Рэйм, понимая, что к учебе и друзьям он может не вернуться.

За что заработал хмурый взгляд отца.

— Но есть еще кое-что, — тянул Таннари с подробностями.

— Выкладывай, — потребовала Аника, сердясь на мужа.

— Она ничего не помнит кроме своего мужа, — с улыбкой сообщил Таннари. — Даже не помнит, кто она сама.

— Да, свою пару трудно забыть, — хмыкнула Аника, невольно улыбнувшись. — Но знание, что она где-то жива, не облегчает жизнь.

— Видимо, ее хорошенько приложило головой об шпалы, — усмехнулся Таннари. — Чудо, что она выжила после такого.

— Ага, остается надеяться, что память ей отшибло навсегда, — нахмурилась Аника, — иначе в следующий раз я точно буду целиться, чтоб попала под колеса.

— Ух, ты меня пугаешь, моя лютая волчица, — засмеялся Таннари, обнимая ее.

— Я уже тебе говорила, — с невинным видом ответила Аника, — за своих волков порву любого.

И, стараясь спрятать улыбку, гордо вздернула голову.

— Но где гарантия, что она не вспомнит все? — с сомнением спросила она. — Или что не притворяется?

— Гарантий нет, — не стал отрицать Таннари. — Но можно попробовать наведаться к ней и так выяснить: узнает нас или нет.

— Наверное, не стоит этого делать, вдруг еще спровоцируем воспоминания и память восстановится, — тут же возразила Аника. — Как она вообще выжила? Почему ее поезд не переехал? Неужели она такая счастливица?

Теперь она действительно желала смерти этой волчицы. И сожалела, что та не погибла под поездом. Она посмела посягнуть на ее щенка, их единственное дитя. Аника взглянула на Рэйма, сидевшего на диване: чудесный жизнерадостный парень, красивый волк, потомок их рода мог навсегда исчезнуть из их жизни. Сердце сжалось от мысли, что она могла его потерять. За такое простить невозможно.

— Думаю, на то была воля Звериного Бога, — вздохнул Таннари. — Все же она волчица, и потомства у нее еще не было. А их и так мало. Потеря самки нашего вида, так или иначе, отражается на нашей численности. И так с годами нас становиться все меньше.

— Но мы всегда можем добить ее, — отозвался Рэйм и заработал два хмурых взгляда. — А что? Она мне такой ад устроила здесь, убить пыталась. Ждете, чтобы я ей здоровья крепкого пожелал?

Смотря на сына, Аника видела, что он изменился. В какую сторону сложно было определить, но это определенно был уже не тот наивный волчонок, которого они оставили чуть меньше полугода назад здесь учиться.